Автор цикла исторических романов «Проклятые короли» – французский писатель, публицист и общественный деятель Морис Дрюон (р. 1918) никогда не позволял себе вольногообращения с фактами. Его романы отличает интригующий и захватывающий сюжет, и вместе с тем они максимально приближены к исторической правде. Согласно легенде истоки всех бед, обрушившихся на Францию, таятся в проклятии, которому Великий магистр ордена Тамплиеров подверг короля Филиппа IV Красивого, осудившего его на смерть. Охватывая период с первого десятилетия XIV века до начала Столетней войны между Францией и Англией, Дрюон описывает, как сбывается страшное проклятие на протяжении этих лет.
Описание: В начале XIV века Филипп IV, король, прославившийся своей редкостной красотой, был неограниченным повелителем Франции. Его прозвали Железный король. Он смирил воинственный пыл властительных баронов, покорил восставших фламандцев, победил Англию в Аквитании, провел успешную борьбу с папством, закончившуюся так называемым Авиньонским пленением пап.
Только одна сила осмелилась противостоять Филиппу - орден тамплиеров. Слишком независимое положение тамплиеров беспокоило короля, а их неисчислимые богатства возбуждали его алчность. Он затеял против них судебный процесс. И не было такой низости, к которой не прибегли бы судьи на этом процессе.
Но можно ли считать, что лишь последствия этого неправедного судилища ввергли Францию в пучину бедствий?
Я сайчас начал читать Сталкер , перечитываю в который раз серия Книг Ведун автор Прозоров оч интересно фантастика про настоящие и прошлого =) человек из нашего века попадает в прошлое во времена крещения Руси. Ведьмак тоже книга интересная автор Анджей Сапковский советую "The Bird of Hermes is my name, Eating my wings to make me tame"
Птицей Гермеса меня называют, cвои крылья пожирая сам себя я укрощаю
Много лет назад, когда они в школе проходили Крестовые походы и религиозные войны, Хан спросил отца:
- Папа, а ты мусульманин?
- Нет, - удивился Керим Джангирович.
- А кто же ты?
- Я атеист. Но если бы меня воспитывали в религии, то я, конечно, был бы мусульманином, потому что мои родители, твои дедушка и бабушка, - азербайджанцы.
- А мама кто?
- Наша мама тоже атеистка, - засмеялся отец. - Ты хочешь знать, кем она могла бы быть, если бы верила в бога?
- Ну да, - кивнул мальчик.
- Давай подумаем. Наша мама родилась в Москве, но ее родители жили на Западной Украине, там очень много католиков, но и православных много, так что пятьдесят на пятьдесят. Она могла бы быть католичкой, а могла бы исповедовать православие. В любом случае она была бы христианкой. Почему тебя это интересует?
- Хочу понять, какая религия лучше. Пап, а что лучше: христианство, иудаизм или мусульманство?
Керим Джангирович посмотрел на сына с удивлением, но и с одобрением.
- А вот скажи мне, какой цвет лучше, красный или желтый?
- Ну… - Хан задумался. - Наверное, красный.
- Почему?
- Он мне больше нравится. Представляешь, красная спортивная машина, «Феррари» или «Порше»…
- Сынок, - перебил его отец, - ты подменяешь понятия. Я ведь не спросил, машина какого цвета тебе больше нравится, я спросил: какой цвет лучше. Просто цвет, сам по себе, безотносительно к машине и к твоим личным вкусам. Не торопись, если у тебя нет готового ответа - подумай немного. Когда надумаешь - скажешь.
Хан думал минут тридцать. Ходил по квартире, листал многочисленные альбомы по искусству, рассматривал висящую в шкафу одежду. Ему очень нравилась мамина бирюзовая блузка, и он подумал было, что бирюзовый цвет - самый лучший, он так радует глаз, от него на душе становится как-то празднично. Но, с другой стороны, вот висит папин костюм, и если бы он оказался таким же бирюзовым, как мамина блузка, это выглядело бы нелепо. Папин костюм - темно-серый, и это совершенно замечательный цвет. Или вот в альбоме репродукция «Подсолнухов» Ван-Гога, желтый цвет такой красивый, такой солнечный, а хотел бы он, Хан, чтобы его комната была оклеена обоями такого цвета? Нет, не хотел бы. И темно-серых обоев он не хотел бы, слишком мрачно. Он снова поглядел на мамину блузку, представил себе комнату с ярко-бирюзовыми стенами и подумал, что через три дня сошел бы с ума. Так какой же цвет лучше, а какой хуже? Как их сравнивать, по какому критерию? Один цвет лучше для женской блузки, другой больше подходит для мужского костюма… Головоломка какая-то. Как ни напрягал Хан мозги, ответа на вопрос он так и не нашел и понял, что отец его «развел», что его вопрос был очередной проверкой на сообразительность. Тестом.
- Папа, я думаю, красный ничем не лучше и не хуже желтого, - заявил он. - Красный - это красный, а желтый - это желтый. Просто они разные.
- Умница, - Керим Джангирович просиял радостной улыбкой. - Ты совершенно прав, сынок. А теперь вспомни, что ты спрашивал насчет религий, и считай, что ответ ты получил. Ни одна религия не лучше и не хуже другой, просто они все разные.
В тот раз обсуждение темы «лучше - хуже» на этом и закончилось. Но отец и сын к ней вернулись, когда Оксана ушла к Аркадию.
- Неужели он настолько лучше меня, что можно было забыть все те годы, которые мы были вместе? - глотая слезы, твердил Хан. - Ведь десять лет, пап, десять лет! Мы никогда не расставались, только на время летних каникул, и то не всегда. Или ты, или Ксанкины предки старались достать по две путевки в лагерь, чтобы мы ехали вместе. Ну что, что в нем есть такого, чем он лучше?
- Сынок, - грустно вздыхал отец, - Аркаша не лучше тебя, а ты не хуже его. Просто ты - это ты, а он - это он. Вы - разные. Ты - такой, он - другой. Десять лет Ксаночке нужен был ты, теперь ей нужен он. Это нормально, как ни печально это признавать, но это совершенно нормально. Сначала каждому человеку бывают нужны родители, он без них не может обойтись, скучает, когда они уезжают, тоскует, рвется к ним, он жить без папы и мамы не может. Потом у него появляется лучший друг, самый близкий, самый доверенный, с которым можно играть и секретничать, и, когда встает вопрос, побыть дома с родителями или бежать играть с товарищем, он отдает предпочтение товарищу или подружке, если речь идет о девочке. Разве наши родители стали от этого хуже? Нет, конечно. Просто в тот момент жизни нам нужнее и важнее дружба и совместные секреты. А потом приходит любовь, и самый лучший и верный друг вынужден отступить, потому что для человека в тот момент потребность общаться с любимым гораздо важнее и сильнее. Важнее и друзей, и родителей. И что же, разве друг стал от этого хуже?
- Ты хочешь сказать, что я для Ксанки просто друг, а Аркашка - любимый человек? - хмурился Хан.
- Нет, сынок, я хочу сказать совсем другое. В каждый момент своей жизни люди делают только то, в чем у них есть душевная потребность. Это только иллюзия, что люди часто делают то, чего они делать не хотят. Это неправда. Знаешь, есть такая поговорка: человек платит только за то, за что хочет заплатить. Невозможно заставить человека платить за то, что ему не нужно. Это очень глубокая мысль, не суди о ней поверхностно. Вот тебе самый простой пример: ты садишься в автобус, и у тебя есть выбор, платить за проезд или не платить. Ты что сделаешь?
- Заплачу, - буркнул Хан.
- Почему? Ты сознательно хочешь, чтобы в городской казне было на пять копеек больше? Зачем платить, если можно не платить?
- Ну да, не заплатишь, а потом контролер поймает и начнет поносить на весь автобус. Или вытащит на улицу и в милицию потащит, там тоже мозги прочищать начнут, в школу сообщат, тебе на работу. Столько головной боли из-за несчастных пяти копеек. Проще заплатить и ехать спокойно.
- Правильно, сынок, - одобрительно кивнул Керим Джангирович. - Ты в данном случае платишь не за проезд, а за свое душевное спокойствие. Ты не хочешь прилюдного скандала, ты не хочешь, чтобы на тебя показывали пальцем, да и на меня тоже. Вот за это ты и платишь. Потому что у тебя есть определенная психологическая потребность выглядеть достойно в глазах окружающих и не привлекать негативно окрашенного внимания к себе. У тебя есть еще одна потребность: не быть причиной моих неприятностей и отрицательных эмоций. Понимаешь меня? Это не слишком сложно?
- Нормально. Я понимаю, что ты хочешь сказать. То есть те люди, которые не платят, - им просто наплевать, что их будут чихвостить на весь автобус. У них нет такой потребности - и они за нее не платят, да?
- Ну конечно. Ты у меня умница, - улыбнулся отец.
- А к Ксанке это какое имеет отношение?
- А вот послушай. Психологических потребностей у человека очень много, они все разные. Одни появляются и остаются на долгие годы, другие возникают и через какое-то время исчезают, иногда через длительное время, а иногда и через короткое. По-разному случается. Но одно остается неизменным: когда у человека появляется какая-нибудь потребность, он ищет способ ее удовлетворить. Если он голоден - он ищет еду. Если он хочет спать - ищет место, где можно прилечь. Если потребность не физиологическая, а психологическая, или, если хочешь, душевная, он ищет способ ее реализовать. Например, ищет какое-то занятие, которое этому способствует, или старается быть рядом с человеком, в обществе которого потребность реализуется. Понимаешь?
- Теоретически - да, но как же Ксанка… Не понимаю, какая связь.
- Помнишь, ты рассказывал мне про свою одноклассницу, которая бегала за мальчиком на два класса старше? Кажется, ее звали не то Зина, не то Зоя.
- Зося. Зоська Кучменева. Над ней все ржали, а она бегала за ним и бегала, чего только не делала, чтобы он обратил на нее внимание.
- Ну и как, обратил?
- Обратил. Они даже гуляли месяца два, наверное.
- А потом что случилось?
- Представляешь, она сама его бросила. Все так удивлялись! Столько сил положила, чтобы он с ней гулял, а когда все получилось - бросила. Это же был самый клевый парень во всей школе, мастер спорта, на международные соревнования ездил. Все девчонки по нему сохли.
- Насколько я помню, ты говорил, что эта Зося участвовала в какой-то олимпиаде и даже какое-то место завоевала, - заметил отец.
- Ну да, по физике. Республиканская олимпиада. Она первое место заняла. Шуму тогда было на всю школу, ее портрет на Доску почета повесили и начали носиться с ней как с писаной торбой. В комитет комсомола сразу выбрали и все такое. И что?
- А ничего. Когда она своего спортсмена-то бросила, до олимпиады или после?
- После. Практически сразу. Мы все тогда говорили, что Зоська совсем зазналась, что у нее от успехов крышу снесло. Как стала первой по физике, так и старые друзья стали не нужны.
- А вот здесь ошибка, - Керим Джангирович поднял указательный палец. - Вы подменяете понятия. Смотри, что произошло на самом деле. Ваша Зося была неприметной серой мышкой, любила свою физику, много занималась, и никто на нее внимания не обращал. А ей хотелось внимания. Ей хотелось быть на виду. Любыми путями, любым способом, но на виду. Чтобы ее все знали, чтобы ей вслед оборачивались. Вот такая у нее была психологическая потребность в тот момент. Почему такая потребность появилась - это другой вопрос, и дело сейчас не в этом. Дело в том, что она выбрала свой путь решения проблемы: стать подругой самого заметного мальчика в школе, и это автоматически приведет к тому, что ее тоже станут замечать, о ней станут говорить, на нее будут смотреть. Конечно, она делала это несознательно. Она добилась своего, начала встречаться с тем спортсменом и была совершенно счастлива, потому что немедленно попала в центр всеобщего внимания. А тут случилась олимпиада, и Зося занимает на ней первое место. Ты сам говоришь: с ней стали носиться как с писаной торбой. Все, Ханлар, ее цель достигнута, ее все знают, о ней все говорят. Так зачем ей этот мальчик? Для чего он ей нужен?
- Да ты что, пап, - возмутился Хан, - она же его любила.
- А вот и нет, сынок. Она никогда его не любила. Ей было с ним скучно, ей не о чем было с ним разговаривать, потому что, кроме своих тренировок и соревнований, он ничего не знал, а она прилежно училась, много читала, и круг интересов у нее был куда шире. Но он давал ей то, что ей было нужно, и в этом смысле она его, конечно, любила, как ты, например, любишь свою теплую куртку, потому что тебе в ней удобно и она не дает тебе замерзнуть. Однако же, когда наступает лето, ты прячешь ее в шкаф, она становится не нужна, потому что исчезает потребность в тепле, которую ты при помощи этой куртки удовлетворяешь. Зося завоевала первое место, привлекла к себе внимание, и ей больше не нужно было встречаться со скучным и малообразованным мальчиком-спортсменом.
- Пап, ты так рассуждаешь… - растерялся Хан. - Люди же не вещи.
- Сынок, ты же понимаешь, что я утрирую. Я просто привожу примеры, чтобы моя мысль была более понятной. Кстати, а где сейчас эта Зося? Она собирается поступать в институт?
- Конечно. У нас все собираются, кто-то на вечернее, но в основном все на дневное отделение документы подавать будут.
- А мальчик у нее есть сейчас? Она с кем-нибудь встречается?
- Есть какой-то заумный очкарик из физматшколы. Я сам его не видел, но Ксанка видела как-то их вместе, говорит, что он страшнее атомной войны. Особенно по сравнению с нашим спортсменом.
- Что и требовалось доказать, - удовлетворенно произнес отец. - Сначала у Зоей была потребность оказаться замеченной, и поэтому ей было хорошо рядом со спортсменом, школьной знаменитостью. Она была счастлива рядом с ним, совершенно искренне счастлива, потому что, когда человек удовлетворяет свою душевную потребность, ему хорошо. Теперь у нее другая потребность, и эта потребность удовлетворяется общением с заумным очкариком из физматшколы. Спортсмен не хуже очкарика, а очкарик не лучше спортсмена. Просто одна потребность ушла, другая появилась. Понимаешь?
- Пап, а это не очень цинично? - осторожно спросил Хан. - Все-таки любовь - это чувство… ну, не знаю. Про любовь не принято так говорить.
- Вот как? - вскинул густые брови Керим Джангирович. - И что циничного ты видишь в моих словах?
- Получается, что ты живешь с мамой и удовлетворяешь какую-то свою потребность? Ты используешь маму, что ли?
- Конечно, - улыбнулся он. - У меня есть потребность чувствовать, что человек, которого я люблю, счастлив, что у него все хорошо. Я делаю все для того, чтобы мама была счастлива, чтобы жизнь ее радовала или по крайней мере не огорчала. Как только я пойму, что больше не могу делать ее счастливой, что ей плохо рядом со мной, моя потребность перестанет удовлетворяться, и наш брак распадется. Но об этом ты можешь пока не беспокоиться. Потому что мама точно так же использует меня. Для нее важно чувствовать, что рядом есть человек, для которого главный смысл жизни - это ее счастье, который об этом заботится денно и нощно. Так что у нас с твоей мамой полная гармония в отношениях.
Вот это Хан понял не очень хорошо, а если честно - то не понял совсем, но не стал застревать. Для него важным сейчас было одно: почему Оксана бросила его и ушла к Аркадию и можно ли сделать так, чтобы все вернулось.
- А как же с Ксанкой, пап? - жалобно спросил он.
- Ну а что Ксана… У нее появились какие-то новые потребности, которые общением с тобой уже не удовлетворяются. Это нормально. Девочка растет, развивается, меняется. Тебе тоже в детстве нравилось читать сказки, потом приключения, потом серьезные книги про войну. И фильмы ты уже другие смотришь, не те, что в пять лет, и разговоры с друзьями другие ведешь. Ты тоже развиваешься и меняешься. Ты вспомни, в первом классе ты дружил с Валериком из соседнего дома, а в третьем у тебя был уже Шурик, а с шестого класса - Аркаша Гашин. Разве Валерик плохой парень?
- Хороший, - согласился Хан.
- Так что ж ты с ним дружить перестал?
- Ну… как-то… не знаю даже. Так сложилось.
- Вот именно, - строго произнес отец. - И Шурик - хороший парень. А ведь ты и с ним дружить перестал. Меняются потребности - меняются и люди, в обществе которых эти потребности удовлетворяются. Люди не становятся лучше или хуже, просто внутренний мир человека очень динамичен, он не стоит на месте, он постоянно меняется, соответственно меняются желания, цели, установки, ценности, потребности. Ты понимаешь меня, сын? Если Ксаночке сегодня хорошо с Аркашей Гашиным, это вовсе не означает, что Аркаша лучше тебя. Просто он - другой. Он не похож на тебя, он не такой, как ты, и ей сегодня именно это и нужно. Если ты ее любишь - радуйся, что ей хорошо, что она нашла человека, рядом с которым чувствует себя счастливой. Ведь если ей чего-то не хватало рядом с тобой, значит, она не была в полной мере счастлива.
Этот разговор в разных вариациях повторялся почти ежедневно на протяжении двух месяцев, которые понадобились Хану, чтобы прийти в себя от нанесенного Оксаной и Аркадием удара. В это время он сдавал экзамены на юрфак и страшно удивился, когда оказалось, что он поступил. Он добросовестно зубрил историю, готовился к сочинению, упражнялся в устном английском и совершенно ничего не помнил. Ни как готовился, ни как сдавал. Все потонуло в вязком тумане постоянной душевной боли.
В сентябре начались занятия, Хан попал в новую среду, и ему стало легче. Те разговоры с отцом он вспоминал еще долго, пытался разобраться в себе и в жизни, что-то у него получалось лучше, что-то хуже, что-то не получалось совсем. Уже став совсем взрослым, он порой снова мысленно возвращался к тому, что говорил ему, семнадцатилетнему, Керим Джангирович, и удивлялся: неужели отец, объясняя ему такие сложные и нетривиальные вещи, надеялся, что сын его поймет? Хану было двадцать три года, когда отца не стало, и он тогда подумал, что Керим Джангирович, наверное, предчувствовал скорый уход и торопился сказать сыну все, что считал важным, что выстрадал сам, на собственных ошибках. Лучше сказать раньше, чем не успеть сказать вообще. И пусть парень пока не поймет, но он запомнит, а поймет потом, когда повзрослеет. «Поэтому он и говорил со мной тогда об этом так часто и так подолгу, все старался объяснить подоходчивее, не жалел времени, хотя был очень занят. Он боялся, что если будет ждать, пока я наберусь ума, то опоздает», - думал Хан.
Хан никогда особенно не интересовался психологией, и ему трудно было вникнуть в суть рассуждений о психологических потребностях и путях их удовлетворения. Он принял отцовские тезисы как данность. Да, он их не очень-то понимал, но они многое объясняли. То есть теория работала, хоть и не была понятной. В конце концов, совсем не обязательно знать, как работают часы, чтобы узнавать по ним время.
Зато другую вещь, вынесенную из тех разговоров, он понял очень хорошо: нет понятий «лучший» и «худший», есть понятие «другой». И еще есть понятия «нравится» и «не нравится», которые многие люди путают с понятиями «лучший» и «худший». Нет хороших фильмов и плохих книг, нет хороших поступков и плохих людей, есть то, что соответствует чьему-то вкусу и устраивает, и то, что вкусу не соответствует или не устраивает. И не нужно подменять одно другим.
Несколько секунд никто не мог вымолвить слова -- все будто оцепенели. -- Пусть заплатит за свою измену! -- раздался наконец крик. Молельня наполнилась гулом возмущенных голосов. -- Смерть предателю! Смерть! -- Отрубить голову! -- Четвертовать! -- Повесить! Настоятель безуспешно пытался утихомирить разъярен-ных послушников. С большим трудом удалось ему восстановить тишину в молельне. -- Опомнитесь, братья! -- негодующе воскликнул он, когда последние выкрики стихли, -- Разве Совершенномудрый учил нас жестокости? Вспомните: добрым я делаю добро и недобрым также делаю добро. Так воспитывается добродетель. Не будем же, братья, нарушать завет Совершенномудрого. Нет! А Цат недостоин смерти. Он останется жить. И это будет. высшей карой за его измену.
Невская, это что то новое??????? Я еще не читала, хотя Акунина все, что у него есть, прочла!!!!!!!!!! Сейчас читаю Стивена Кинга " История Лизы", мне кажется в "ужасах", его не кто еще не переплюнул!!!!!!!!!!!
Я люблю практически все жанры,читаю под настроение. Библиотека большая,еще с 70-х годов,раньше все стены в книгах,удобно было...раз и взял что сегодня захотелось почитать,а сейчас нет места их так размещать...убраны в шкафы,антресоли....поэтому читаю редко!
наверно я ещё не доросла... 
