Галочка Чудакова месяц назад приобрела по ипотеке эту двушку. Никакой мебели нет. В центре стоит ёлка без игрушек, на полу – напитки и всякая снедь. Филиппыч всегда закупает еду и бухло сам. А встречает нас впереди хозяйки лично босс в костюме маляра. Встречает и говорит:
- Дамы и господа, сегодня мы будем играть в «Дом-3»! Поможем нашей Галочке сделать ремонт. Кто не переоделся – решает проблемы сам.
И народ начинает мыть, чистить, красить, белить, клеить обои. А Филиппыч стоит «дежурным по аперитиву» - наливает, шлёпает женщин по попам и вопит:
- Да здравствует хариссмент!
Покрасили, поклеили, помыли, как могли, уделались краской и штукатуркой, и только потом «за стол». «Стол» на газетках сервирован, прямо на полу. Пьём за Новый год, за новую Галочкину квартиру, и только потом звонит в дверь Дед Мороз из бюро добрых услуг. В программе стриптиз-сюрприз: Дед Мороз раздевается для женщин в одной комнате, а Снегурочка – для мужчин в другой.
А 7 марта Филиппыч без объяснений усадил всех в автобус и повёз за город. Приезжаем на горнолыжную базу, и босс говорит:
- К столу допускаются лишь те, кто с горки съедет! И не на ватрушке, а на лыжах! Время пошло!
Тут же появляется завхоз с горнолыжными аксессуарами.
Съехали все, однако бухгалтершу Лену с переломом голени увезла «скорая» и ещё человек десять ушиблись.
А в минувший День России Филиппыч привёз нас на какой-то остров, а там в лесу окопы и блиндажи выкопаны. Босс заявляет:
- Делимся на две команды и играем в пейнтбол – красные против белых.
И мы сыграли. Даже завелись при этом. Белые разбили красных, и командира их, которым оказался сам Филиппыч, загнали по колено в ручей. К тому же у Филиппыча кончились патроны. Тогда он порвал на груди камуфляж и стал кричать:
- Стреляйте, контры, отребье белогвардейское! Всё равно всех не перестреляете!
«Белый» народ немного помялся, а потом от души расстрелял босса краской. Филиппыч упал в ручей и поплыл по течению.
Аппетит наш мгновенно испарился, когда мы увидели, что шеф к столу не сел, уехал в одиночку домой, а провожавшему его заму сказал:
- За год я расправлюсь со всеми, кто в меня стрелял!
А теперь мы с дрожью в коленках ждём Дня ВДВ. Наш босс в прошлом десантник и заставляет всех отмечать этот день, кричать всякие кричалки. Кирпичи о голову, правда, ломает сам.
Почему мы дрожим? Да потому что в коллектив просочились сведения о том, что всем придётся прыгнуть с парашютом и только потом сесть за стол. Бухгалтерша Лена, у которой лишь недавно перелом сросся, заявила:
- Не буду прыгать, и всё!
Остальные молчат и ждут.
Совсем немного осталось.

- Да, кстати, парни, вы в курсе, что у вас тут в посадочном эшелоне какой-то mудак летает на садовом стуле?
- Что-что? - переспрашивает диспетчер, галлюцинируя от переутомления.
- Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Все-таки аэропорт, я и подумал, мало ли что...
- Командир, - поддает металла диспетчер, - у вас проблемы?
- У меня? Никаких, все нормально.
- Вы не хотите передать управление второму пилоту?
- Зачем? - изумляется командир. - Вас не понял.
- Борт 1419, повторите доклад диспетчеру!
- Я сказал, что у вас в посадочном эшелоне mудак летает на садовом стуле. Мне не мешает. Но ветер, знаете...
Диспетчер врубает громкую трансляцию. У старшего смены квадратные глаза. В начало полосы с воем мчатся пожарные и скорая помощь. Полоса очищена, движение приостановлено: экстренная ситуация. Лайнер садится в штатном режиме. По трапу взбегают фэбээровец и психиатр.

Доклад со следующего борта:
- Да какого еще хрена тут у вас козел на воздушных шариках путь загораживает! Вы вообще за воздухом следите?
В диспетчерской тихая паника. Неизвестный психотропный газ над аэропортом.
- Спокойно, кэптен. А кроме вас, его кто-нибудь видит?
- Мне что, бросить штурвал и идти в салон опрашивать пассажиров, кто из них ослеп?
- Почему вы считаете, что они могут ослепнуть? Какие еще симптомы расстройств вы можете назвать?
- Земля, я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская птица на веревочках работает воздушным заградителем. А расстройством я могу назвать работу с вашим аэропортом.
Диспетчер трясет головой и выливает на нее стакан воды и, перепутав руки, чашечку кофе: он утерял самоконтроль.

Третий самолет:
- Да, и хочу поделиться с вами тем наблюдением, джентльмены, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолета.
- Вы в каком смысле??!!
- О. И в прямом, и в философском... и в аэродинамическом.
В диспетчерской пахнет крутым первоапрельским розыгрышем, но календарь дату не подтверждает. Четвертый борт леденяще вежлив:
- Земля, докладываю, что только что какой-то парень чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации. Не хочу засорять эфир при посадке. По завершении полета обязан составить письменный доклад.
Диспетчер смотрит в воздушное пространство взглядом Горгоны Медузы, убивающей все, что движется.

- ...И скажите студентам, что если эти идиоты будут праздновать Хэллоуин рядом с посадочной глиссадой, то это добром не кончится! - просит следующий.
- Сколько их?
- А я почем знаю?
- Спокойно, борт. Доложите по порядку. Что вы видите?
- Посадочную полосу вижу хорошо.
- К черту полосу!
- Не понял? В смысле?
- Продолжайте посадку!!
- А я что делаю? Земля, у вас там все в порядке?
- Доложите - вы наблюдаете неопознанный летательный объект?
- А чего тут не опознать-то? Очень даже опознанный.
- Что это?
- Человек.
- Он что, суперйог какой-то, что там летает?
- А я почем знаю, кто он такой.
- Так. По порядку. Где вы его видите?
- Уже не вижу.
- Почему?
- Потому что улетел.
- Кто?
- Я.
- Куда?
- Земля, вы с ума сошли? Вы мозги включаете? Я захожу к вам на посадку!
- А человек где?
- Который?
- Который летает!!!
- Это что... вы его запустили? А на хрена? Я не понял!
- Он был?
- Летающий человек?
- Да!!!
- Конечно был! Что я, псих?
- А сейчас?
- Мне некогда за ним следить! Откуда я знаю, где он! Напустили черт-те кого в посадочный эшелон и еще требуют следить за ними! Плевать мне, где он сейчас болтается!
- Спокойно, кэптен. Вы можете его описать?
- Mудак на садовом стуле!
- А почему он летает?
- А потому что он mудак! Вот поймайте и спросите, почему он, мать его, летает!
- Что его в воздухе-то держит? - в отчаянье надрывается диспетчер. - Какая етицкая сила? Какое летательное средство??? Не может же он на стуле летать!!!
- Так у него к стулу шарики привязаны (balls - "шарики" и жарг. "яйца").
- Его что, Господь в воздухе за яйца держит, что ли?!
- Сэр, я придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации, и не совсем вас понимаю, сэр, - политкорректно отвечает борт. - Он привязал к стулу воздушные шарики, сэр. Видимо, они надуты легким газом.
- Откуда у него шарики?
- Это вы мне?
- Простите, кэптен. Мы просто хотим проверить. Вы можете его описать?
- Ну, парень. Нестарый мужчина. В шортах и рубашке.
- Так. Он белый или черный?
- Он синий.
- Кэптен? Что значит - синий?...
- Вы знаете, какая тут температура за бортом?
- Попробуйте сами полетать без самолета.

Этот радиообмен в сумасшедшем доме идет в ритме рэпа. Воздушное движение интенсивное. Диспетчер просит таблетку от шизофрении. Прилетные рейсы адресуют на запасные аэропорты. Вылеты задерживаются.
...На радарах - ничего! Человек маленький и нежелезный, шарики маленькие и резиновые.
Связываются с авиабазой. Объясняют и клянутся: врач в трубку подтверждает.
Поднимают истребитель.
...Наш воздухоплаватель в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший, судорожно дыша ледяным разреженным воздухом, предсмертным взором пропускает рядом ревущие на снижении лайнеры. Он слипся и смерзся воедино со своим крошечным креслицем, его качает и таскает, и сознание закуклилось.
Очередной рев раскатывается громче и рядом - в ста метрах пролетает истребитель. Голова летчика в просторном фонаре с любопытством вертится в его сторону. Вдали истребитель закладывает разворот, и на обратном пролете пилот крутит пальцем у виска.
Этого наш бывший летчик-курсант стерпеть не может, зрительный центр в мерзлом мозгу передает команду на впрыск адреналина, сердце толкает кровь, - и он показывает пилоту средний палец.
- Живой, - неодобрительно докладывает истребитель на базу.
Ну. Поднимают полицейский вертолет.
А вечереет... Темнеет! Холодает. И вечерним бризом, согласно законам метеорологии, шары медленно сносит к морю. Он дрейфует уже над берегом.
Из вертолета орут и машут! За шумом, разумеется, ничего не слышно. Сверху пытаются подцепить его крюком на тросе, но мощная струя от винта сдувает шары в сторону, креслице болтается враскачку, как бы не вывалился!...
И спасательная операция завершается по его собственному рецепту, что в чем-то обидно... Вертолет возвращается со снайпером, слепит со ста метров прожектором, и снайпер простреливает верхний зонд. И второй. Смотрят с сомнением... Снижается?
Внизу уже болтаются все береговые катера. Вольная публика на произвольных плавсредствах наслаждается зрелищем и мешает береговой охране. Головы задраны, и кто-то уже упал в воду.
Третий шарик с треском лопается, и снижение грозди делается явным.
На пятом простреленном шаре наш парень с чмоком и брызгами шлепается в волны.
Но веревки, на которых висели сдутые шары, запутались в высоковольтных проводах, что вызвало короткое замыкание. Целый район Лонг-Бич остался без электричества.
Фары светят, буруны белеют, катера мчатся! Его вытраливают из воды и начинают отдирать от стула.
Врач щупает пульс на шее, смотрит в зрачки, сует в нос нашатырь, колет кофеин с глюкозой и релаксанты в вену. Как только врач отворачивается, пострадавшему вливают стакан виски в глотку, трут уши, бьют по морде... и лишь тогда силами четырех матросов разжимают пальцы и расплетают ноги, закрученные винтом вокруг ножек стула.
Под пыткой он начал приходить в себя, в смысле массаж. Самостоятельно стучит зубами. Улыбается, когда в каменные от судороги мышцы вгоняют булавки. И наконец произносит первое матерное слово. То есть жизнь налаживается.
И когда на набережной его перегружают в "скорую", и фотовспышки прессы слепят толпу, пронырливой корреспондентке удается просунуть микрофон между санитаров и крикнуть:
- Скажите, зачем вы все-таки это все сделали?
Он ответил: "Ну нельзя же все время сидеть без дела".

"Сколько валялась в отключке, не помню. Но люди добрые не оставили меня - очнулась на лавке на станции метро "Площадь Восстания". Под головой сумка, надо мной участливое мужское лицо. Мужик что-то обнадёживающе пробормотал, видимо, обрадованный моим возвращением на этот свет, сунул что-то мне в рот, пожал руку и прыгнул в уходящий вагон.

На его "пост" тут же заступила какая-то женщина. Она сразу же принялась растирать мне виски, но как только подошёл следующий поезд, также одобрительно буркнула, сунула мне что-то в рот и поспешила на посадку.

Лежу. Анализирую своё состояние. Возле себя вижу очередного доброго человека. Он что-то спрашивает, а я ответить не могу: язык распух и почти не двигается во рту. Сосредотачиваюсь на этой проблеме и вдруг понимаю, что с языком-то всё в порядке! Просто у меня весь рот чем-то забит. Судорожно стала всё выплёвывать прямо на лавку, ничуть не заботясь о своём имидже в глазах окружающих.

Итак, барабанная дробь! Во рту обнаружилось: восемь таблеток валидола, шестнадцать таблеток нитроглицерина, две мятные жвачки и одна конфета, почему-то в обёртке. Наверно, спасатель настолько спешил, что развернуть не успел и понадеялся, что моя кислотно-щелочная слюна растворит её самостоятельно.

А мне и страшно, и смешно, и радостно! Страшно от мысли, что со мной бы стало, проглоти я весь этот лечебный арсенал, смешно от самой ситуации с передачей моей бесчувственной тушки по эстафете от одного доброго пассажира к другому, а радостно - от осознания того, что хороших и отзывчивых людей очень много! Хотя от подобной концентрации доброты и отзывчивости можно и копыта отбросить".

Автор: Ассо